| Приветствую Вас, Гость · RSS |
27.04.2024, 20:46 |
- Ладно, - говорю я, немного успокоившись. – О сопротивлениях и о материале мы с тобой позже поговорим. Есть две новости: одна хорошая, другая – еще лучше. Какую говорить первой?
- Мне все равно, - отвечает Светка, дуясь.
- Ты на мать не дуйся, - строго говорю я. – А то все щеки продуешь. Мать за тебя же беспокоится.
- Ладно, - отвечает Светка. – Проехали. Давай свои новости. Сначала просто хорошую.
- Сегодня вечером, - говорю я, делая радостное выражение на лице, - мы вместе идем в театр.
- Браво, браво, - отвечает Светка, никакой, впрочем, особенной радости не выказывая.
 - Тебе чего – не нравится? – удивляюсь я такому равнодушию.
- Не люблю эти театры, - отвечает Светка, сморщив лобик. – Тоска смертная. Гамлет полюбил Джульетту, орет под балконом, как стадо бурундуков, охи-вздохи, драки-мраки, а потом все умерли, но сначала долго стоят над могилой и орут,
какие они несчастные-разнесчастные.
- Во-первых, - строго говорю я, - у тебя что-то с образование не то. Гамлет любил не Джульетту, а Дездемону.
- И пиво, - добавляет Светка.
- Не перебивай мать! Во-вторых – мы идем на спектакль "Черный квадрат" в новый экспериментальный театр.
- По Малевичу, что ли? – проявляет Светка некоторые зачатки образованности.
- Ага, - радуюсь я. – По нему, родимому. Ну как, нравится?
- Это уже лучше, - удовлетворенно говорит Светка. – Я люблю эксперименты. А какая вторая новость? Которая совсем хорошая.
- Вторая новость, - торжественно говорю я, - заключается в том, что Петя выиграл в лотерею четыре билета. Так что ты можешь пригласить с собой своего ненаглядного программиста. Не могу сказать, что нам с папой он очень нравится, но мы готовы на любые жертвы, лишь бы тебе было хорошо.
Светка о чем-то напряженно думает…
- Вадик сдох, - наконец произносит она.
- Что? – меня чуть инфаркт не схватил. – Несчастный мальчик умер?
- Да не умер, - с досадой говорит Светка. – Это выражение такое: бобик сдох. Не слышала, что ли? В том смысле, что ему больше нет места в моем сердце. Замучил меня этот Вадик. Не хочу за него замуж, а то всю жизнь придется мучиться так же, как тогда на даче.
- Вот это дело, - радуюсь я. – Отец всегда говорил, что он тебе не пара… Постой, а кого же ты с собой возьмешь на спектакль?
- А кого тебе бы хотелось? – великодушно спрашивает Светка.
- Ну, - я делаю вид, что надолго задумываюсь, - возьми, к примеру, Черепа. Хороший парень, и Пете он очень даже нравится. А ты знаешь Петю. Ему даже начальник его не нравится.
- Да знаю я, мам, что вы к Черепу неровно дышите, - говорит Светка. – Ну, да ладно. Приглашу его, чтобы родителей порадовать.
- Нам одолжения не нужны, - гордо говорю я и тут же добавляю: - Сбор у нас дома ровно в 18 ноль-ноль. Смотрите, не опаздывайте, а то без вас уедем.
- Сами не опаздывайте, - отвечает Светка, снова закипая, но я ее не слушаю и убегаю на кухню, чтобы Петю накормить завтраком.
 Сборы в театр начались часа за полтора до намеченного выхода. Основная борьба развернулась на линии "я - Петя". Он ни в какую не соглашался надеть галстук, собираясь отправиться в театр в том же самом свитере, в котором ходит в гараж. Обычно я его слушаюсь и не спорю, но тут твердо решила настоять на своем, потому что если уж раз в сто лет собрались пойти в театр, значит вся семья должна выглядеть так, как полагается. Так что бой шел не ради славы, а ради галстука на шее Петюнчика.
Поначалу он категорически отвергал любые мои доводы и с гневом запихивал пиджак с галстуком обратно в шкаф, но я провела ловкий обманный маневр, заявив, что пиво в театре без галстука не отпускают. Он на меня посмотрел недоверчиво, но спорить не стал, потому что сам в театре последний раз был в третьем классе и уже не помнил ситуацию с пивом.
После блестящей победы, одержанной над Петей, пошла проведать Светку, которая уже два часа наводила марафет, сидя у себя в комнате. Зашла к ней и… я так и знала! Две тонны штукатурки на лице, глаза накрашены так, что носа на лице вообще не видно, зато снизу кроваво-красным пятном встает заря в виде губ, которые еще по новой моде обведены черным, как бы в знак траура.
- Господи! - говорю я. - Неужели с Андрюшей Губиным что-то случилось?
- Ой! - пугается Светка. - Это с чего ты так подумала?
- По траурной рамке на твоих губах, - язвительно говорю я.
- Да ну тебя, мам, - злится Светка. - Знаешь же, что сейчас такая мода.
- Знаю, - с достоинством говорю я. - Но не всегда нужно слепо следовать моде. А если завтра будет модно с голым задом ходить?
- Значит будем ходить с голым задом, - гордо заявляет Светка. - У кого, конечно, есть что показывать.
Я начинаю медленно вскипать, как всякий раз, когда у нас с ней начинается разговор о молодежной моде, но тут раздается звонок в дверь.
- Открывай, мамулик, - говорит Светка. - Твой ненаглядный Череп пришел.
- Почему это мой ненаглядный? - спрашиваю я и мухой лечу открывать, не дожидаясь ответа.
За дверью действительно стоит Череп. Вот все-таки есть еще молодежь, за которую мне никогда не бывает стыдно! Череп одет простенько и аккуратно. Чистая бандана на голове, кольцо в ухе он начистил зубной пастой и оно аж блестит, новая черная косуха с заклепками, черные кожаные штаны и ковбойские сапожки. Любо-дорого посмотреть! Хоть и байкер, но все чистое и с аккуратными заплатками там, где кожа была порвана во время мотоциклетных состязаний.
- Здравствуй, племя молодое, незнакомое! - цитирую я в знак приветствия.
Череп испугано оглядывается через плечо, ожидая, видно, обнаружить у себя за спиной какое-то непонятное племя, но затем понимает, что я кого-то цитирую, успокаивается и с широкой улыбкой отвечает:
- Здрассте, Анжелика Пантелеймоновна! Как жисть?
- Все чики-чики, - отвечаю я. - Собираю свою команду в театр. Сплошные бои по всем фронтам.
- Да я уж представляю, - сочувствует Череп, заходя в квартиру.
В этот момент в коридоре появляется неимоверно несчастный Петюнчик, который одет в кургузый костюм с галстуком (костюм был куплен лет десять назад, и Петюнчик его надевал раза три-четыре; с тех пор он прилично растолстел, но деньги на новый костюм категорически отказывался выделять, мотивируя это тем, что и старый костюм еще вполне даже ничего).
- Ой, Петр Степанович, что это с вами? - поражается Череп, который впервые видит Петю в таком цивильном виде.
- Да придумали, понимаешь, пиво в театре не отпускать без костюма, - жалуется Петя. - Вот теперь и мучаюсь, как начальник стройконторы.
- Да, уж, - сочувствует Череп. - Чего только не сделаешь ради искусства.
В этот момент в коридоре появляется Светка.
- Ну чего все столпились в коридоре? - нелюбезно приветствует она всю компанию. - Ой, - говорит она, увидев Петю в костюме. - Папа в костюме. Небось, медведь где-нибудь в лесу сдох.
Петя начинает было закипать, но я ловко сую ему бутерброд в рот, и он успокаивается.
В назначенный срок всей компанией выходим на улицу и ловим такси. Петя настолько отвлекся бутербродами, что я даже ухитрилась ему на голову надеть шляпу, которую он обычно не выносит. Наша компания выглядит очень солидно: я, намазюканная Светка, Череп в байкерском прикиде и Петя в костюме с галстуком, пальто и шляпе. Настолько солидно, что перед нами останавливается только десятое проезжающее мимо такси.
До театра доехали без приключений. Только таксист пару раз чуть не подрался сначала с Петей, который ему заявил, что таксист неправильно переключает передачи, а потом с Черепом, который долго вспоминал, какие каверзы он обычно подстраивает таксистам во время своих разъездов на мотоцикле.
 Экспериментальный театр выглядел довольно… как бы сказать… экспериментально. Черная железная дверь, на которой мелом от руки было написано не по-русски "Театре". Над дверью висела дугообразная табличка, на которой красовалась надпись "Экс. Перимент им. Рабиновича-Данченко"Я приготовила билеты и ожидала
за дверью увидеть обычную контролершу, но там сидел странного
вида парень, который билеты прокалывал здоровенными щипцами,
как заправский железнодорожный кондуктор.Холл театра тоже выглядел весьма экспериментально.
Стены были покрыты покрашенной в черный цвет дерюжкой. На
них развешаны жуткого вида картины, от которых даже я загрустила,
хотя и была настроена на веселый лад. Но тут любой бы поехал
крышей, глядя на сплошные разноцветные круги, квадраты,
полосы и кляксы. Впрочем, публика в холле театра разглядывала
эти картины с явным интересом и даже делилась впечатлениями
друг с другом.
Кстати, в костюме с галстуком был один
Петя. Остальная публика была одета довольно однотипно: мужчины
почти все были в цветастых свитерах, с бородами и непрерывно
курили трубки; женщины были вообще какого-то странного вида
- разноцветные тряпки, волосы, выкрашенные в самые немыслимые
цвета. Так что я там смотрелась, как одинокая учительница
на школьном балу. Светка же была в полном восторге и сказала,
что давно не видела такого авангарда.
Петя
внимательно изучил картину, на которой были все те же разноцветные
пятна и кляксы, прочитал табличку, гласившую, что это "Портрет
художника Петренко сквозь призму экзистенциального восприятия"
и  заявил, что его мучают дурные предчувствия.
Один Череп предчувствиями не мучился, а
просто куда-то сбежал, затем появился и сказал, что обнаружил
буфет с пивом. Петя немедленно направился вместе с Черепом
в буфет, чтобы, как он сказал, снять пивом нехорошее послевкусие
от картин, а мы со Светкой стали искать программу спектакля.Как ни странно, программка нашлась. Правда ее продавала не традиционная бабулька, а жуткого вида девушка, у которой на щеке была нарисована розочка. Светка мне шепнула, что тоже хочет себе нарисовать такую же, на что я ответила, что добиться моей скорой смерти можно более эффективными способами. Покупка программки, кстати, не помогла разобраться в том, что нас ждет, потому что единственным знакомым словом в ней был термин "экзистенциализм", который я видела во многих подписях к этим странным картинкам.
Внезапно раздался жуткий удар в гонг, от которого я уронила программку вместе с сумочкой на пол, где на них тут же наступил один из этих странных мужиков, который бродил по холлу, не обращая ни на кого внимания. Оказалось, что это они таким образом приглашают в зал. Вот экспериментаторы чертовы! Меня чуть удар не хватил.
Мы со Светкой побежали в буфет, чтобы забрать сдружившуюся парочку - Черепа с Петюнчиком. Оказалось, что эти деятели уже нашли свое простое мужское счастье, потому что сидели за столом, на котором красовалось уже восемь пустых бутылок, и о чем-то ожесточенно спорили. При этом на Петюнчике была надета черепова бандана, а на Черепе болтался петин цветастый галстук. На наши призывы отправиться в зал они дружно заявили, чтобы мы шли сами, а они к нам присоединятся где-то через акт-другой, но я решительно подавила бунт на корабле, и в зал мы отправились все вместе, не обращая внимание на горестные протесты наших мужчин.
То ли по замыслу автора, то ли из-за скудного бюджета спектакля оформление сцены не поражало пышностью и красотой. Собственно, оформления как такового не было. Единственной видимой декорацией был черный фанерный квадрат, установленный посередине сцены.
Спектакль все не начинался и не начинался, но Петя с Черепом не скучали. Они с приятностью проводили время, переругиваясь с соседями справа, которым отдавили все ноги, пробираясь на место. При этом Череп отпускал довольно замысловатые шуточки, в которых сравнивал соседей с разными частями двигателя мотоцикла, а Петя громко хохотал, вызывая нездоровый интерес у остальных зрителей.
Наконец, спектакль начался. На сцену вышел здоровенный мужик с бородой, который заслонил собой квадрат и начал произносить какой-то текст. Самое противное заключалось в том, что я из этого текста не поняла ни единого слова. Петя с Черепом, судя по их вытянутым физиономиям, тоже ничего не понимали. Одна Светка сидела с раскрытым ртом и, казалось, наслаждается. Зрители, между тем, реагировали на текст довольно живо: то посмеивались, то грустили. Я спросила у Светки, понимает ли она то, что произносит этот пузырь с бородой? Светка ответила, что почти ничего не понимает, но все равно тащится, потому что это "сюр", а "сюр" - это круто и все такое.
Тут на сцену вышла девушка с ведерком, полным белой краски, и принялась из черного квадрата делать белый. Толстый мужик с бородой произносил какой-то протестующий текст, но я все равно ничего понять не могла. Петя, между тем, заснул, а Черепа развеселило появление девушки, поэтому он сначала хихикал себе в кулачок, а затем громко произнес: "Девушка делает малевич". Тетка на сцене непроизвольно дернулась и мазанула кистью с краской по свитеру бородатого актера. Тот запротестовал, но уже вполне понятными простыми русскими словами, чем вызвал большое оживление в зале и у Черепа.
Но после пары энергичных выражений мужик опомнился и снова загундосил текст пьесы, от чего я опять впала в тоску. Внезапно проснулся Петюнчик, поинтересовался, не кончился ли спектакль, на что Череп ему пояснил, что сейчас мы наблюдаем самую завязку сюжета: тетка делает малевич черного квадрата в белый; когда полностью перекрасит, мужик притащит ведро с черной краской и сделает малевич обратно в черный; таким образом честь Малевича будет восстановлена. При этом они будут долго и нудно произносить идиотский текст, который написал автор пьесы.
Петя гневно сказал, что на его взгляд - это не пьеса, а полный кошмар. Череп и я с ним согласились. Светка в голосовании участия не принимала, но было видно, что и ее этот "сюр" уже достал. Петя поинтересовался у Черепа - а в чем, на его взгляд, состоит эксперимент в этом спектакле? Череп легко объяснил, что театр называется экспериментальным, потому что ставит простой эксперимент: показывает дебильные спектакли и смотрит - набьют актерам морду или нет. Петя сказал, что в гробу он видел подобные эксперименты, и что ему билетов в такие театры не только бесплатно не надо, но даже если ему заплатят деньги, он сюда больше не пойдет. Они еще немного посидели и поскучали, а потом стали вести себя просто безобразно: отпускали громкие комментарии ко всему происходящему на сцене, Череп предлагал соседям вместе спеть песню, и утихомирить их не было никакой возможности. Мне самой спектакль не понравился, но надо же соблюдать какие-то приличия…
Внезапно Петя заявил, что ему надо отлучиться кое-куда. Череп сказал, что ему нужно туда же, они поднялись и стали продираться к выходу. В зале при этом стихийно возникла небольшая овация. Мужик с теткой на сцене приняли это на свой счет, заулыбались и стали тараторить еще быстрее. Наконец, мои мужчины вышли из зала, и я смогла спокойно вздохнуть, потому что было неудобно перед соседями.
Спектакль продолжался, Светка, по-моему, немножко заснула, и я почувствовала, что тоже готова спокойно уснуть, потому что слушать эту нудятину уже не было никакой возможности. Внезапно в зале раздалось какое-то оживление. Я открыла глаза и… о Боже! Из-за края сцены выглядывала довольная Петина физиономия, которая подмигивала залу. Как их пустили за кулисы - не знаю. Впрочем, было похоже, что этот экспериментальный спектакль вообще делался силами двух человек, так что им не были нужны ни осветители, ни рабочие сцены.
Я начала махать руками, показывая Пете, чтобы он убирался со сцены, а он все продолжал кривляться. Но через некоторое время исчез. Я было успокоилась, но тут из-за кулисы вышел Череп и во всей своей красе пошел через сцену к другой кулисе. Мужик с теткой икнули и замолчали. Череп приблизился к ним и спросил:
- Ну, чего притухли?
- А вы, простите, кто? - спросил мужик с бородой.
- Малевич я, - просто ответил Череп.
За сценой раздались бешеные аплодисменты Пети, которые подхватил весь зал.
- Он же умер, - растеряно сказал мужик.
- Я - его следующее воплощение. Реинкарнация, если говорить вашими терминами, - пояснил Череп.
Было видно, что мужику с бородой явно хочется прогнать Черепа пинками со сцены, но он боится это сделать, чтобы не сорвать спектакль. В этот момент из-за кулис выскочил какой-то худощавый и очень бледный мужик ("Автор, автор", - прошелестело по залу), который схватил Черепа за косуху и начал тащить его со сцены. Зрители снова начали было рукоплескать, но тут из-за кулис выскочил красный от гнева Петя, который стал пытаться вырвать Черепа из лап автора. Однако на помощь автору пришел бородатый мужик и началась небольшая потасовка, во время которой они ухитрились уронить бело-черный квадрат на пол, где Череп на него случайно (хотя я думаю, что он это сделал нарочно) наступил ногой, и квадрат переломился пополам.
Автор начал орать, как резаный, что, мол, вот таким образом власти надругаются над абстрактным искусством, но тут же наступил ногой в ведерко с белой краской, стоящее на сцене и начал ругаться довольно нехорошими словами. Зал, между тем, веселился вовсю. Часть народа приняло сторону автора и бородатого мужика, но часть явно симпатизировала Пете и Черепу, которые внесли приятный оживляж в эту нудятину.
Но вся схватка длилась недолго. Минут пять. На помощь автору и актеру прибежал парень, который проверял билеты у двери, и Петю с Черепом довольно быстро вытолкали со сцены. Спектакль, впрочем, продолжить им не удалось, потому что во-первых - квадрат был разломан и актерам не к чему было обращаться со своими пафосными речами, а во-вторых - зал настолько раздухарился после состоявшегося сражения, что зрители непрерывно шумели и отпускали всякие шуточки на тему происходившего на сцене. Один раз из-за кулис выскочил автор и попытался было навести порядок, но озверевший до последней степени бородатый актер громко заявил, чтобы автор сам читал свой дебильный текст, после чего ушел со сцены. Короче говоря, спектакль был сорван начисто.
Я разбудила Светку, и мы пошли искать героев сегодняшнего спектакля. Обнаружили их, разумеется, в буфете, где они пили очередное пиво и хвастались своими подвигами во время недавнего сражения. Нас они сначала встретили довольно игриво, но я на Петю ТАК посмотрела, что он быстро встал, сгреб недопитые бутылки с пивом в карманы череповой косухи, после чего мы отправились домой.
Вернувшись домой, Петя с Черепом сели допивать пиво, Светка присоединилась к ним и затеяла длинный разговор о современном искусстве. Она утверждала, что папа и Череп - ретрограды и ничего не понимают в абстрактных художественных средствах выражения, и что ей сегодня было за них стыдно. Петя же заявил, что они с Черепом, как простой народ, не обязаны ничего понимать в этой мазне, и что если спектакль, то должны быть декорации и текст, доступный для восприятия, а не вся эта идиотская заумь, от которой у обычного человека уши сворачиваются в трубочку. Так они спорили, спорили, а я мыла тарелки и сильно жалела о том, что вообще ввязалась в эту авантюру с походом в театр. Пете меня стало жалко и он сказал:
- Анжел, ну чего ты расстраиваешься? Я завтра этим лотерейщикам все уши оборву. А тебе, если хочешь, куплю билеты на какое-нибудь нормальное и интересное мероприятие - хоккей или футбол.
Я сказала, что хватит с меня культурных мероприятий, и чтобы они быстро допивали свое пиво и уматывали с кухни, а то меня сильно тянет разбить несколько тарелок, и я не уверена, что не о чью-то голову.
На этом данный чудесный вечер и закончился. На меня все обиделись, я на всех обиделась, в театре автор в корень разругался с актерами, в общем, денек получился - не дай Бог еще таких денечков.
***
Поездка на юг
 Чего-то я давно за дневник не бралась, хотя, собственно, писать-то было особо и не о чем. Светка, как проклятая, сдавала свою весеннюю сессию, Петюнчик пахал у себя на стройке, а я, как обычно, вкалывала по дому. Надо же было и Светку, и Петю подкармливать всякими витаминами, чтобы они не окочурились весной от переутомления.
Наконец, настало лето, Светка сдала все экзамены (не на пятерки, но стипендию все-таки получила), поэтому все дни старалась проводить на пляже, чтобы, как она говорила, сделать правильный оттенок тела. Петя сдал очередной объект и теперь находился в стадии начала строительства нового, поэтому на работе особенно не напрягался. А мне, если честно, надоело в городе - хуже горькой редьки, и я уже подумывала перебраться на месяцок на дачу, чтобы побыть на свежем воздухе.
И вот, в одно из воскресений, когда вся семья, как обычно, собралась за утренней яичницей, Петя внезапно стукнул кулаком по столу и сказал:
- Какого хрена?
- Что случилось? - переполошилась я. - Опять политиканы что-то там не то выдумали, о чем тебе рассказали в гараже?
- При чем тут политиканы? - в сердцах сказал Петя. - Я говорю, какого хрена мы торчим в этом чертовом городе и гробим свое здоровье?
- Во-во, - поддержала его Светка. - Я, между прочим, вынуждена загорать под городским солнцем, которое вместо ультрафиолета сплошные рентгеновские лучи испускает, и купаться в речке Лихоборке, в которой плавает вся таблица Менделеева плюс еще десяток неизвестных науке элементов. И вообще, - сказала Светка, надувшись, - все приличные люди в это время отдыхают на Канарах.
- Ну, милая, - сказал Петя, сразу остыв, - это ты слишком замахнулась. Вот выйдешь замуж за какого-нибудь банкира, тогда и будешь загорать на своих канарских флоридах. А сейчас, уж извини, нам дальше Сочи податься некуда. Рожей мы, - начал ерничать Петя, - не вышли.
- Зачем в Сочи? - заспорила Светка. - Можно в Турцию поехать. И обслуживание лучше, да и дешевле.
- В Турцию я не поеду, хоть меня режь, - решительно заявил Петя. - Бусурманская страна. Я с такими не общаюсь. Потом, они всех армянцев перерезали. Скоро за русских возьмутся. Мне знакомый армян говорил.
- Не армянцев, а армян, - сказала Светка.
- и говорю - армян, - согласился Петя. - Мне знакомый армянец говорил.
- Пап, ну у тебя какие-то дикие представления, - заспорила Светка. - Турция уже давно - вполне цивилизованная страна. Тебе там понравится.
- В ж... вашу Турцию, - решительно сказал Петя. - Не желаю!
- Мам, - заныла Светка, - а чего папа ругается!
- Молчи, дочка, - строго сказала я. - Папа всегда ругается, когда трезвый. Потому что когда он пьяный, он ругается еще круче.
- Короче, - сказал Петя, явно довольный моим ответом, - я что-то не слышу восторгов от своей семьи по поводу моего предложения.
- Какого предложения-то, пап? - спросила Светка. - Пока ты только сказал, что в Турцию не хочешь.
- Предложение такое, - строго сказал Петя. - Нефиг торчать в этом чертовом городе, я беру полный отпуск - сейчас дадут, потому что новый объект только начали - и мы все вместе едем на юг. Например, в Сочи, - и он довольный посмотрел на нас со Светкой.
- Мысль хорошая, - согласилась Светка. - Все лучше, чем у Лихоборки загорать. Хотя ты зря так отрицаешь Тур...
Но она увидела, что Петя потихоньку закипает и быстро замолчала.
- А зачем именно в Сочи? - осторожно сказала я. - У нас же дача есть. Поехали на дачу на месяц. Там тебе и огородик со своими овощами, и пруд есть для купания, и соседи с хорошей самогонкой, - сказала я, взглянув на Петю.
Светка с Петей одновременно скривились.
- Чего там делать, мам, в этой деревне? - сказала Светка, поджав губы. - Кормить пиявок в местном пруду и принимать ухаживания молодого тракториста с прической, как у Памелы Андерсон?
- А ты без ухажеров и дня не можешь прожить! - язвительно сказала я.
- Ну, конечно, - сказала Светка, как бы даже гордясь этим обстоятельством. - Я - молодая девушка. Вся в соку, можно сказать. Чего мне свою молодость гробить по каким-то деревням с какими-то трактористами? Это ваше поколение удовлетворялось стаканом самогона на сеновале. А мне подавай бокал шампанского на дискотеке. Вокруг должен происходить водоворот событий, пускай кружится народ, завязываются романы! - и Светка, увлекшись, стала подбрасывать вверх сахарницу.
- Видал? - сказала я Пете. - Сеновал их уже не устраивает.
- И правильно не устраивает, - неожиданно вступился он. - Другие времена. Давай, действительно, в Сочи прокатимся. И мы заодно там поколбасимся. Ведь сто лет на море не были. А в деревню я не поеду, и не проси. Мне свой отпуск хочется на что-нибудь экзотическое истратить.
- Петь, ну я разве спорю? - сказала я. - Мне и самой хочется на море. Только ведь на какие шиши? Как мы туда поедем?
- Что значит - как? - удивился Петя. - Самолетом полетим, как все нормальные люди.
- Ну да, - сказала я. - На одного билет туда и обратно - больше ста долларов. А еще же там где-то надо жить. Это, между прочим, тоже в копеечку влетит. И питание.
- Кстати, - заявила Светка. - Если вы думаете, что я соглашусь поселиться с вами в одной комнате - и не рассчитывайте. Лучше вообще никуда не поеду.
- А где ты собираешься поселиться? - язвительно спросил Петя. - В "Рэдиссон-лазурная"? За триста долларей в сутки? Ну, селись, селись.
Светка надулась.
- Как хотите, но в сарае в одной комнатке с вами я селиться не буду. Уж лучше в палатке.
- Кстати, - сказала я. - Это мысль. В палатке и сам себе хозяин, и платить ни за что не надо. А у нас, между прочим, две отличные палатки на антресолях валяются. Еще с нашей молодости. Помнишь, Петь, как мы на озеро с походами ходили?
- Помню, - сказал Петя и лицо его посветлело. - А что, хорошая мысль, между прочим... Стоп, - вдруг сказал он. - И как, интересно, мы эти палатки потащим? С палатками только на машине можно путешествовать. Иначе - никак.
- Вот на машине и поедем, - решительно сказала я.
- Что-о-о? - удивился Петя. - На моей старой Волге? Анжел, да ты что? А если сломаемся где-нибудь по дороге? Так и проведем отпуск в воронежских или ростовских лесах?
- Надо ехать с кем-нибудь, - авторитетно сказала я. - Тогда не страшно.
- Да, вроде, не с кем, - пожал плечами Петя. - Ты же знаешь. Сергеевы машину продали. Туляков снова женился, а его жена никуда ездить не желает. Вахромеевы купили Мерседес за восемьсот долларов и дальше километра от гаража не отъезжают - боятся сломаться. Есть еще, правда, Женька Либерман со своим джипом, но он настолько окрутел, что теперь для него Сочи - как для нас деревня. Он мне звонил недавно, говорил, что в отпуск на какие-то Сышельские острова ездит.
- Сейшельские, - поправила его Светка.
- Наплевать, - отмахнулся Петя. - Все равно с нами не поедет.
- Остается только один вариант, - значительно сказала я. - Череп.
Воцарилось молч ание.
- А что, - сказал Петя. - С Черепком я бы поехал без проблем. Он и в машинах классно рубит, и парень компанейский.
Светка скривилась.
- Чего скривилась-то? - спросила я принцессу. - Никто же тебе его в компанию не набивает. Он - парень самостоятельный. Просто поедет с нами, а там - как захочет.
- Ну, не знаю, - сказала Светка. - Я с ним уже сто лет не общалась.
- Вот и позвони, - решительно сказала я, - спроси, как дела. Не хочет ли он прокатиться в Сочи на отдых.
- Хмм... - сказала Светка. - Ну, позвонить-то я не переломлюсь, а вот насчет Сочи ты с ним сама разговаривай. А то еще подумает, что это я его приглашаю. Очень мне надо...
- Ух, какие мы гордые стали! - начал вскипать Петя.
- Да уж какие есть! - задрала Светка нос так, что чуть не задела люстру.
- Брейк, - сказала я. - Не время ругаться. Светка, давай, звони.
Светка еще минутку покобенилась для блезира, затем подошла к телефону и набрала номер Черепа. Там долго не отвечали, и я уже испугалась, что Череп куда-то укатил, но вдруг Светка сказала:
- Але, привет. Это ты, Череп?.. Это я, Света. Чего? Да не "Светка - Зеленая сережка", а просто Светка. Что, не помнишь?
Тут я ей начала делать всякие знаки руками.
- Ну Света, у которой мама - Анжелика Пантелеймоновна и папа - Петр Сергеевич. Ага, теперь вспомнил. Наконец-то!
- Ну-ка, дай трубку, дочь, - сурово сказал Петя.
Светка протянула ему трубку.
- Череп, здорово, - басовитым голосом сказал Петя. - Как твой железный конь? Ага. А как вообще? Но искра-то есть? Ну вот. Значит все будет работать. Я тебе точно говорю. Ладно, Черепок, еще пообщаемся. Я передаю трубку Анжелике. Она тебе сделает предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
И Петя дал трубку мне.
- Але, - кокетливо сказала я. - Здравствуйте, Череп.
- Приветствую, Анжелика Пантелеймоновна, - вежливо ответил Череп. - Всегда рад вас слышать.
- Аналогично, - улыбнулась я. - У нас тут вот какая мысль созрела. Хотим в Сочи в отпуск на машине поехать с палатками. Но Петя один на машине ехать боится. Так что не составите ли нам компанию?
Череп задумался.
- В Сочи сейчас - красота! - соблазняю его я. - Шикарный воздух, море, рестораны...
- Да я не о том, - сказал Череп. - Нам как раз небольшую байкерскую тусовку надо провести. В Сочи - так в Сочи. Нам все равно.
- Стой, - всполошилась я. - Так если вы целой тусовкой поедете, то с нами в машине никто и не поедет?
- Ну и что? - сказал Череп. - Мы же все время рядом будем. Если какие проблемы, то все решим в пять секунд. Я и сам-то любую машину с завязанными глазами разберу. Правда, потом не соберу. Но у нас есть парнишка, так он даже собрать с завязанными глазами может.
- Ну, тогда годится, - с сомнением в голосе сказала я, надеясь, что Петю можно будет уговорить.
- Когда едем? - деловито спросил Череп.
- Давай дня через три, - предложила я, лихорадочно соображая, успеем ли мы собраться. В нас с Петей я не сомневалась, нам и пары часов хватило бы, а вот Светке могло потребоваться не меньше недели.
- Заметано, - сказал Череп. - В понедельник утром в 9 нуль-нуль я у вас. До встречи, - и повесил трубку.
- Видала, - сказала я Светке, кладя трубку, - какой парень? Просто золото! Надо в Сочи? Значит поедем в Сочи. Если бы я сказала, что отправляемся через десять минут, он все равно был бы готов.
- Ясное дело, - презрительно сказала Светка, - что байкер всегда готов. У него все деньги в кармане, квартира и средство передвижения в одном лице - между ногами (я имею в виду мотоцикл), так чего ему долго собираться? Перекати поле.
- Ты мне Черепа не трожь, - строго сказала я. - Он твоим программистам вадикам и всяким андрюшам сто очков вперед даст.
- Ну все, - возмутилась Светка, - завелась старая шарманка папы Карло.
- Ты как мать назвала? - вступился за меня Петя.
- А так, - сказала Светка. - Все уши мне уже этим Черепом прожужжали. Нет, я не спорю, что парень он деловой и головастый. Может быть, даже покруче всех моих поклонников будет. Но только мне все эти байкерские штучки не по душе. Мне квартира нужна, кондиционер, бокал шампанского вечером и шейпинг в клубе днем.
- Сначала работать пойдешь, - решительно сказал Петя. - А потом уже всякие шампанские и этот разврат в клубе.
- Какой разврат? - не поняла Светка.
- Ну этот, как его, шпеттинг, - объяснил Петя.
- Шейпинг, папа! Это называется шейпинг! - назидательно сказала Светка. - Что-то вроде производственной гимнастики под музыку. Стоит, правда, дорого, зато фигура хорошая будет.
- Тогда иди работать ко мне на стройку. Как потаскаешь ведра с краской по деревянной лестнице на двенадцатый этаж, сразу знаешь какая фигура будет! - предложил Петя. - И ничего платить не надо. Наоборот, еще зарплату будешь получать.
- Знаю, какая фигура будет, - презрительно сказала Светка. - Как у твоих теток на стройке. Метр в поясе, метр подмышками, метр в плечах и ноги - колесом.
- Так, хватит, - сказала я, поняв, что сейчас начнется спор, который выявит серьезные идеологические расхождения и обнажит проблемы отцов и дочерей. - Нам через три дня в Сочи ехать, а вы тут заспорили. Давайте быстро готовиться и собираться.
Светка фыркнула и ушла в свою комнату, а Петя взял газету и стал ее сосредоточенно читать, отпуская глубокомысленные комментарии, не обращая особенного внимания на то, что газета - 1985 года выпуска.
***
Если бы я знала, что они мне такой цирк с подготовкой к отъезду устроят, то в жизни бы не согласилась ехать в этот Сочи. Сначала Петя узнал, что Череп поедет не вместе с нами в машине, а рядом на мотоцикле, и заныл, что один водитель не может преодолеть такое жуткое расстояние, что лучше он вообще не поедет, а пускай мы со Светкой отправляемся на отдых с Черепом на мотоцикле.
Затем ему стало жалко расставаться со своей родной стройкой, и он стал делать намеки, что его не отпускают в отпуск. Тогда мне пришлось пригрозить, что я сама схожу пообщаться с его начальством и напомню, сколько лет назад он последний раз отдыхал, после чего Петя сразу отступился и в отпуск вышел в тот же день. Но, оказавшись дома, он сразу же заявил, что Волгу необходимо серьезно подготовить к такой длинной дороге, поэтому ушел в гараж и ближайшие два дня я его видела только по вечерам, причем в таком состоянии, что лучше бы я его вообще не видела. Наутро Петя каялся и объяснял, что там гайка очень трудно откручивалась, поэтому на нее надо было прыскать изо рта спиртом, а спирт, понимаешь, Анжел, очень быстро всасывается прямо в кровь и все такое...
|
|
| Календарь |
| « Апрель 2024 » | | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс | | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | | 29 | 30 |
|
|
