Останавливаться ночевать нам все-таки пришлось. В самом начале пути, правда, Сергеевич вовсю петушился и заявлял, что до Сочи домчится без остановки, а мы со Светкой будем по очереди спать на заднем сидении, но к концу первого дня он совершенно умаялся, и было принято решение ночевать в лесу под Ростовом. Петя предложил было всем спать в машине, но я решительно отказалась, памятуя об одном таком печальном случае, когда мы как-то ночевали в машине вчетвером и чуть было не стали друг другу врагами на всю жизнь. Петя, разумеется, при этом тоже присутствовал, поэтому когда я ему напомнила о НОЧИ ПОД ВЛАДИМИРОМ, он тут же взял свое предложение обратно и сказал, что на ночь будем устраиваться с полными удобствами - то есть развернем одну палатку. Было решено, что в палатке переночуем мы с Петей, а Светка по-королевски устроится одна в машине.
Казалось бы, устроиться переночевать на одну ночь - дело пяти минут, однако процесс этот занял довольно продолжительное время. Во-первых, надо было приготовить поесть, потому что весь день мы питались только бутербродами, а Петя без горячего быстро начинает звереть. Во-вторых, установку палатки я доверила Пете со Светкой, что, как оказалось, было совершенно зря, потому что у них совершенно одинаковые характеры и когда они остаются вдвоем, то ведут себя, как два скорпиона в одной банке (кстати, они и по гороскопу - оба Скорпионы). В результате всего этого, пока я разводила костер и ставила на огонь наваристый супчик, компоненты которого были мною заготовлены еще перед поездкой, Петя со Светкой переругались насмерть, а так сказать "установленная" палатка была больше похожа на гнездо аиста: они ее ухитрились закрепить между деревьями так, что влезть в палатку можно было только сверху, а вот спать в ней мог только тот, кто привык ночевать в смирительной рубашке. Впрочем, когда я мягко на это попыталась намекнуть, Петя со Светкой немедленно вызверились на меня и заявили, что они свою работу сделали отлично, а если кто-то - многозначительный взгляд в мою сторону - пытается принизить результат их деятельности, то это на самом деле очень нехорошо, не по-товарищески и не по-семейному. Произнеся это совместное заявление, Петя со Светкой уселись у костра и стали дожидаться супчика.

Я согласилась, что хохма - довольно удачная, вот только не зря ли Петюнчик на старости лет выставляет себя на посмешище. Тут с него сразу слетело все игривое настроение (я даже пожалела, что это сказала), Петя надулся, в молчании доел супчик и отправился в палатку спать.

Светка устроилась в машине, причем долго возилась, раскладывая сиденья то так, то эдак, но, наконец, нашла более-менее подходящее для себя положение и, вроде бы, затихла. Я убрала посуду и тоже отправилась спать.

Однако, как выяснилось, о спокойной ночи можно было и не мечтать. Во-первых, меня сразу начали со страшной силой жрать комары. Петю-то они не трогали, потому что, вероятно, не очень любили пиво, а вот из меня устроили просто образцово-показательный аэродром в Монино. Во-вторых, Светка, как выяснилось, довольно неудачно расположилась в машине, потому что всякий раз, когда она вытягивала ногу, пяткой задевала гудок, и он совершенно неожиданно взревывал в ночи. А гудок у нашей "Волги" - ого-го какой гудок. Его даже водители трейлеров побаивались, хотя этих хлопцев не испугаешь и пароходной сиреной. Поэтому излишне говорить, что в ночном лесу этот гудок звучал так, что в радиусе пяти километров вокруг сердечный приступ получали не только все зайцы, но и кабаны. В-третьих, байкеры сдуру напоили Петю пивом явно импортного производства. А у Пети есть одна пикантная особенность организма: когда он пьет российское пиво - во сне только чмокает губами, когда пьет водку - сопит носом, но когда пьет иностранное пиво - храпит так, что стены могут развалиться. Зная эту особенность и ценя мой сон, обычно Петя никогда не пьет нероссийское пиво. Но сейчас, в темноте, он, скорее всего, просто не разглядел, чего там ему подсунули байкеры, поэтому мне не повезло.

Спать, конечно, в такой обстановке было невозможно. Каждые две минуты я вскрикивала, когда меня кусал какой-то комар. Каждые десять минут Светка, которая всегда беспокойно спит в незнакомом месте, переворачивалась на другой бок, случайно нажимала пяткой на гудок, и в радиусе пяти километров замирало все живое, включая меня вместе с комарами, но исключая Петю, который спал, и байкеров, которым на все было наплевать. Ну и все это происходило под аккомпанемент Петиных храповицких рулад, а также шумных вздохов, при которых тонкие стенки палатки втягивались внутрь, и шумных выдохов, во время которых палатка раздувалась так, что чуть не лопалась.

Свою должную лепту в безмятежное окружение этой ночи вносили байкеры, которые напились пива и рядом с шоссе устраивали некие акробатические этюды, сопровождающиеся диким взревыванием мотоциклов.

Я промучилась где-то примерно с час, но когда дошла до состояния, близкого к тихому помешательству, не выдержала, вскочила и стала пытаться принимать какие-то меры. Правда, с Петиным храпом ничего сделать не удалось. Когда я ему на лицо клала подушку, он тут же начинал, не просыпаясь, задыхаться, и я, боясь за его жизнь, подушку снимала. Затем попробовала накрыть его голову тонким платком, через который можно было свободно дышать, но который хоть чуть приглушал бы храп - ничего не получилось, потому что от Петиных шумных выдохов платок взлетал и обратно на лицо уже не возвращался. Тогда я решила сначала разобраться с внешними источниками шума, а затем уже приниматься за наведение порядка внутри палатки.

Я оделась, вылезла из палатки и первым делом стала решительно рыться в наших вещах, которые лежали в багажнике машины... Ура! Средство от комаров нашлось сразу. Причем в виде жидкости, которой я тут же облилась с головы до ног, и в виде аэрозоли, которой я тут же обильно побрызгала внутри палатки. При этом выяснилось, что у аэрозоли есть маленький, но крайне приятный для меня побочный эффект: после обрызгивания палатки Петя неожиданно перестал храпеть. Причем совсем! Я так обрадовалась, что баллончик бережно уложила обратно в сумку, чтобы по возвращению в Москву купить себе на будущее пару ящичков этого средства.

Со Светкой я тоже разобралась довольно просто. Открыла дверь машины и решительно развернула дочку на 180 градусов. Она при этом почти не проснулась. Теперь Светка могла сколько угодно дергать ногой - задняя диванная подушка, к счастью, никаких звуков не издавала. Впрочем, Светка уже дрыхла со страшной силой, поэтому на изменение своей ориентации в пространстве никак не отреагировала, а только пробормотала что-то, обняла ручной тормоз и тут же заснула.На полянке байкеров было весело. Горел костер, ребята сидели, попивая пивко, а один из них показывал всякие номера на мотоцикле. Когда выступающему надоедало выкаблучиваться, он брал бутылку пива, садился у костра и на мотоцикл садился следующий.

- Что, Анжелика Пантелеймоновна, не спится? - вежливо спросил меня Череп.

- Черепок, - решительно сказала я. - Ты же знаешь, как я тебя уважаю.

- Что-то случилось? - приподнял одну бровь Череп.

Все-таки, не парень, а золото! Все чувствует, все понимает с полуслова. Не то что эти Светкины хахали.

- В общем, - решительно сказала я, - ничего особенного, но я никак не могу заснуть.

- Мотоциклы мешают? - догадался Череп.

- В общем, и они тоже, - грустно призналась я. - Конечно, там и без мотоциклов шума хватает: Петя храпит, как барсук после сооружения плотины, и Светка во сне ногой все время на гудок нажимает.

- А-а-а-а, - воскликнул Череп. - А я-то думал, что Петр Сергеевич после пива решил на "Волге" по лесу покататься и таким образом медведей распугивает. А оказалось - вон оно что!

- Ну да, - подтвердила я. - Правда, Петю удалось угомонить с помощью аэрозоли от комаров...

- Хорошее средство, - согласился Череп. - От него такие глюки идут! Один раз Малыш этой аэрозоли нанюхался и представляете - решил, что у него не мотоцикл "Кавасаки", а "Камаз". Мы его еле успели его перехватить, когда он пошел на таран какой-то фуры, которая ему, видите ли, не так гуднула...

- Ну вот, - гну свою линию я, не обращая внимание на болтовню Черепа, - Светку тоже угомонить удалось путем бережного перекладывания...

- Остались наши мотоциклы, - догадался Череп.

- Ну... - замялась я, - ну да, вобщем.

- Да это не проблема, - сказал Череп. - Есть два способа на выбор. Или мы отсюда перебираемся на другое место - за пару километров, чтобы нас не было слышно, либо я вам даю отличное снотворное, от которого вы заснете ровно через пять минут.

- Грибочки я больше пробовать не буду, - испугалась я.

- Зачем грибочки? - удивился Череп. - Самое обычное народное средство.

С этими словами он полез в сумку-холодильник, стоящую сзади него, и достал оттуда какую-то красивую бутылку пива. Открыл крышечку, достал из сумки дольку лимончика, вставил в горлышко бутылки и протянул мне.

- Да я, Черепок, пиво-то не очень люблю, - осторожно сказала я.

- Надо, Анжелика Пантелеймоновна, - властно сказал Череп. - Как лекарство.

Я осторожно глотнула из узкой бутылки... Ого! Очень вкусно. Прохладный напиток, совсем не похожий на "Очаковское светлое", бутылочку которого я крайне редко позволяла себе летом во время жары. К тому же, лимончик придавал этому пиву особый вкусовой оттенок.

- Ммммм, - сказала я, - какая вкуснота!

- Во-во, - подтвердил Череп. - Я теперь тоже только это пиво и пью. Это мексиканское. "Корона" называется.

- Лимончик в горлышко засовывать - ты сам придумал? - интересуюсь я.

- Да нет. Те же мексиканцы и придумали, - объясняет Череп. - Только изначально они его вовсе не для вкуса туда засовывали, - вдруг развеселился он.
- А зачем? - удивляюсь я.
- Чтобы мухи в бутылку не попадали, - сказал Череп. - Это же Мексика. Там мух - тучи.
- Ну надо же, - несколько преувеличенно удивляюсь я, потому что пиво уже немножко ударило мне в голову. - Чего только не придумают!
- Во-во, - сказал Череп. - Но потом оказалось, что с лимончиком - полный кайф. И теперь во всем мире это пиво так и пьют - с лимончиком.
- С лимончиком, - повторила я.
-Эй, Анжелика Пантелеймоновна, - спросил Череп. - Снотворное, как я вижу, уже подействовало?
- Ага, - сказала я, допивая бутылку и швыряя ее залихватским жестом куда-то в темноту.
- Ой, - вдруг раздалось из темноты, и через несколько секунд перед нами возник озлобленный Малыш.
- Чего, с ума сошли, бутылки в меня кидать? - неприятным голосом осведомился он. - Да еще в тот момент, когда я был занят поливкой кустиков!
- Пардон, Малышок, - пришлось извиняться мне, - я вовсе не хотела в тебя попасть. Там просто ворона сидела на кустах - здоро-о-овая такая ворона, вот эту тварь надо было сшибить. Бутылкой. С лимончиком, - решительно сказала я.
- Это я Анжелике Пантелеймоновне в качестве снотворного бутылку "Короны" дал, - объяснил Череп Малышу.
- Да я уже понял, - отозвался он, успокоившись и присаживаясь к костру.
- Ну, друзья, - сказала я, - мне пора идти. Допивайте ваше пиво, но, - тут я помахала пальцем, - не давайте мухам залетать в бутылку. Ни мухам, ни воронам, ни гаишникам.
- Вас проводить? - осведомился Череп.
- Да ну тебя, Черепищще, - сказала я. - Сама дойду. Не пьяная же.
С этими словами я встала, немного покачнулась, но сразу же выпрямилась, после чего довольно твердо отправилась к своей палатке. Проходя мимо "Волги" и не удержалась, заглянула внутрь и нажала на гудок. Светка вскочила, посмотрела на меня дикими глазами, но я ее успокоила, отрапортовав, что, мол, ночной дозор никаких признаков врага не обнаружил, и что всем можно спокойно продолжать спать. Светка внимательно на меня посмотрела, пробормотала, что я, видать, от папы надышалась парами, и снова легла спать.
Я доползла до палатки, в которой лежал только тихо посапывающий Петя и не было ни одного комара, и только коснулась головой подушки, как тут же уснула.
Пробуждение было ужасным. Мне и так-то всю ночь снилось, что я влилась в отряд байкеров, получила кличку "Мамаша" и теперь мотаюсь с ними по городам и весям на мотоцикле с коляской, куда почему-то засунута швейная машинка, готовлю им на привалах борщ, пью пиво "Корона" с засунутой в горлышко долькой лимона и отгоняю мух здоровенной лопатой. Почему именно лопатой - черт его знает, ведь во сне чего только не приснится.
Где-то под утро мне стало сниться, что я вместе с бригадой байкеров попала в засаду, устроенную работниками ГАИ, и мы на мотоциклах стали улепетывать во все лопатки, совершая сложные антигаишные маневры. Однако работники свистка и взятки оказались довольно коварными, поэтому стали нас ловить с помощью здоровенной сети, которую они накидывали на мотоциклы. Поскольку я была на трехколесном мотоцикле, который менее маневренный, чем двухколесный, я в эту сеть первая и попала.
Разумеется, без боя сдаваться мне не хотелось, поэтому я стала со страшной силой пытаться вырваться из сетей, но она меня сдавливала все больше и больше, и разорвать ее не было никакой возможности. Внезапно стало страшно, что сейчас сеть меня просто задушит вместе с мотоциклом, поэтому я не выдержала и закричала во все горло: "Петя-я-я-я! Петь! Помоги-и-и-и!"
- Ну что ты орешь, Анжел? - вдруг раздался рядом со мной недовольный Петин голос.
Я открыла глаза - БОЖЕ МОЙ! Что случилось? Почему я как будто замурована в каких-то завалах? Вокруг почти ничего не было видно, меня окружала парусина и куски материи, причем так плотно, что даже трудно было дышать. В голове сразу стали вихрем проноситься различные версии происшедшего... Наш дом взорвали, и меня с Петей завалило обломками. А как же Светка? Где Светка?
Потом я внезапно вспомнила, что мы поехали на юг и ночуем в лесу. Значит это не бомба и завалило меня не домом, а палаткой! Ну, это уже как-то легче вытерпеть. Но почему палатка завалилась?
Внезапно часть парусины приподнялась, в лицо мне брызнуло яркое солнце, после чего на горизонте возник недовольный Петя, который еще раз произнес:
- Чего кричишь-то? Перебудишь же всех!
- Да кого я перебужу-то? - искренне удивилась я, вылезая из-под останков палатки.
- Ну, Светку, - хмуро сказал Петя. - Потом, опять же, всяких барсучков и зайчиков. Они же тоже хотят спать.
- Петь, - сказала я. - Я всегда говорила, что тебе вредно импортное пиво пить. Ты после него ночью храпишь, как паровоз с неисправной топкой, а утром потом такое несешь, что хоть стой, хоть падай.
- Да ладно тебе, - сказал Петя. - Я всего-то выпил с десяток бутылочек этого пива... как его... "Корона"! Они его еще так пьют интересно...
- Знаю, - сказала я. - Лимончик в горлышко вставляют.
- А ты откуда знаешь? - удивился Петя.
- Странствуя по свету, я не закрываю глаза, - гордо заявила я и стала складывать растерзанную палатку. - Ты мне лучше скажи, что с палаткой случилось?
- Да ничего такого страшного не случилось, - снова погрустнел Петя. - Просто утром я проснулся, повернулся на сто восемьдесят градусов и попытался - ну, как обычно - вставить сразу обе ноги в тапочки...
- Поэтому уперся обеими ногами в бок палатки и свернул ее к чертовой матери, - докончила за него я.
- Ну да, - сконфуженно ответил Петя.
- Молодец! - язвительно сказала я. - Больше не разрешу тебе иностранное пиво пить. Только наше.
- Но с лимончиком в горлышке, - сказал Петя. - Мне понравилось, когда с лимончиком. Череп на меня вчера целый килограмм этих лимонов извел.
- Да с чем хочешь, с тем и пей, - рассеянно сказала я и стала смотреть в сторону нашей машины... - ОЙ! А ГДЕ МАШИНА?
Петя поглядел в ту же сторону - и действительно: машины не было видно.
- Может, - неуверенно сказал Петя, - Светка решила покататься сама? Я же ее учил вчера...
- Какое к черту покататься? - заорала на него я, потому что материнское сердце уже просто колоколом стучало в ушах. - Где машина с нашей дочкой?!?!
И мы стремглав побежали к полянке, на которой стояла "Волга". Подбежали, и сердце начало колотиться с еще большей силой: "Волга" находилась примерно метрах в двадцати вниз по небольшому склону, и стояла в какой-то широкой канаве, уткнувшись мордой в кусты. Внутри виднелись очертания Светки.
Я уж и не помню, как мы добежали до машины, вытащили оттуда Светку и, убедившись, что она живая и здоровая, стали ее целовать и орать, как безумные. Впрочем, Светка, проснувшись, живо пресекла все эти наши родственные изъявления чувств и поинтересовалась, с какой стати ее с машиной утащили в канаву. Через минуту все выяснилось. Петя, оказывается, поставил машину не на передачу, а на ручной тормоз. Ночью, когда я Светку переложила на сто восемьдесят градусов, она уснула, обнимая этот тормоз. Ну и ей, вероятно, что-то приснилось, поэтому она тормоз руками во сне дернула так, что он отпустился. А машина стояла на небольшом склоне, поэтому уехала в канаву. Хорошо еще, что в дерево не врезалась.
Петя, правда, осмотрев скрытую в кустарнике переднюю часть машины, стал ныть, что, дескать, жесткие ветки поцарапали нежную покраску его "Волгаря", но я ему сурово напомнила о том, что виноват во всем - товарищ водитель, который не удосужился поставить машину на передачу, поэтому пусть товарищ водитель лучше радуется, что со Светкой ничего не случилось, а то товарищ водитель так получил бы по ушам, что товарищ водитель из товарища водителя быстренько переквалифицировался бы в товарища инвалида ...
На этом все треволнения этой ночи закончились, мы быстренько умылись, попили чайку, свистнули байкерам, которые с утра пораньше устраивали "слалом" между деревьями, и отправились в путь. Вечером мы намеревались уже оказаться в Сочи.
Как ни странно, дорога до побережья прошла почти без приключений. Краснодарский край отличается красивыми пейзажами, хорошей дорогой и диким количеством злобных гаишников, как нам заранее сообщил Череп, поэтому не только мы ехали тихо и спокойно, любуясь дорогой, но и команда байкеров больше смахивала на пионерлагерь во время велосипедной прогулки, чем на банду неистовых мотоциклистов: Череп свою команду построил лебединым клином, и они чинно ехали вслед за нашей старушкой "Волгой", не делая даже попыток обогнать.
Несколько раз нас останавливали гаишники, которые поначалу принимали нас за пенсионера союзного значения, путешествующего вместе с охраной, но вид байкеров, едущих со скоростью 60 километров в час приводил их в такой шок, что нас тут же отпускали, даже не проверив документы. Впрочем, на единственной развилке, где одна дорога вела на Баку, а другая в сторону Сочи, Малыш не выдержал, вырвал у зазевавшегося гаишника полосатую палку и умчался в голубую даль, но гаишники на это почему-то даже не отреагировали: то ли у них был изрядный запас этих палок, то ли из-за жары и духоты не захотели связываться, зато Череп догнал Малыша, треснул ему этой палкой по ушам, после чего выкинул ее от греха подальше и сказал, что еще одно нарушение дисциплины, и Малыш будет с позором изгнан из отряда.
После этого Малышу, как провинившемуся, нагрузили на мотоцикл все кастрюли и сумку-холодильник, и отряд поехал дальше, подавив в самом зародыше бунт индивидуальности против коллектива.
Поскольку больше никакие происшествия не мешали нашему продвижению к месту предположительной дислокации, уже где-то в четыре часа дня мы оказались на побережье в районе Джубги. До Сочи оставалось примерно сто десять километров. Но отдых, можно сказать, начался, потому что прямо перед нами уже расстилалось искрящееся Черное море.
Надо сказать, что картина, открывшаяся перед нами после выезда на побережье Черного моря, была весьма эффектной. Настолько эффектной, что вся кавалькада остановилась, мы вылезли из машины и стали смотреть на прозрачную гладь моря, расстилавшуюся перед нами аж до самого горизонта.
- Итить твою мать, - сказал Петя тихонько, выразив таким образом глубину своих чувств.
- Охерительно, - подтвердил Малыш, стоящий рядом.
- Але, - заявила я. - Нельзя ли свои чувства выражать более корректными выражениями? Здесь дети!
- Где это ты детей нашла? - немедленно окрысилась Светка. - А если ты намекаешь на что-то другое, так я недавно тест проходила: все в порядке, никакой беременности.
Я аж онемела от такой наглости, а Петя заявил Черепу:
- Лично я всегда говорил, что две женщины в семье - это слишком. И чувства прекрасного в них нет ни хрена. Вокруг такая красота, а они пререкаются.
- Ладно, - сказал Череп. - Нам на эту красоту дней десять любоваться. Пора уже заканчивать путешествие. По коням.
Мы все расселись по своим местам и рванули в сторону Сочи. Ехать оставалось совсем недолго. Впрочем, дорога заняла намного больше времени, чем мы планировали, потому что вдоль всего побережья расположены всевозможные пансионаты, дома отдыха и просто населенные пункты, которые кишмя кишели отдыхающими, так что ехать там надо было крайне осторожно, чтобы никого не задавить.
Кроме того, нас изрядно раздражали местные джигиты на "Жигулях", которые, завидев Светку в окне машины, начинали ехать рядом с нами и кричали во все горло:
- Ай, дэвушка, пойдем ресторан кюшать - шашлык-машлык, лобио-мобио, зелень-мелень, а? Такой красивий - нэ должен бить с папа-мама!
Петя, разумеется, немедленно наливался красным цветом и начинал переругиваться с джигитом, я начинала орать на Светку, чтобы та отодвинулась от окна и перестала провоцировать местное население, которое провоцирует папу так, что мы скоро можем свалиться с обрыва, а Светка в ответ орала, что она не обязана отвечать за поведение каждого урода, попадающегося на пути. Короче говоря, обстановка была довольно нервная. Но примерно через два с половиной часа мы подъехали к Аше. Череп еще в Москве сказал, что там можно с удобствами остановиться в палатках...
Честно говоря, когда мы увидели палаточный городок, расположенный почти у самого моря, мне сразу как-то расхотелось весь отпуск проводить таким образом. Конечно, в палатке жить - очень дешево и все такое, но я как представила, что придется десять дней провести без ванной и душа (впрочем, при наличии моря в пяти метрах от палатки данный фактор был наименее существенным), в туалет, пардон, отправляться в кусты, готовить на костре, а посуду мыть в ручье или ведре - весь палаточный энтузиазм у меня сразу прошел. Как выяснилось, похожие мысли посетили и Петю со Светкой.
- Вот что я вам скажу, - заявил Петя, когда мы стояли и глазели на палаточный городок. - Как-то мне не очень хочется весь отпуск жить в палатке.
- Я, в общем, от этой мысли тоже не в восторге, - призналась я.
- Не говоря уж обо мне, - вставила свою реплику Светка. - Я, собственно, еще в Москве удивилась этой светлой мысли, но говорить ничего не стала, потому что меня в нашей семье никогда не считали за человека.
- Петь, а какие у нас варианты? - спросила его я. - Снимать койки на трех человек - у нас точно не хватит. Иначе придется отказаться от посещений кафе по вечерам.
- Есть мысль, - строго сказал Петя.
- Это хорошо, - обрадовалась Светка. - Заранее поддерживаю. Потому что в палатке на берегу я жить отказываюсь.
- Не болтай, - оборвала я ее. - Так какая мысль? - спросила я Петю.
- Значит делаем так, - решительно сказал он. - Едем в какой-нибудь поселок поблизости - Лазаревское или Лоо, там снимаем - что попадется: или комнату с тремя кроватями...
- Ну вот еще, - фыркнула Светка. - Я с вами в одной комнате спать не буду. Мы на отдых приехали.
- Или комнату с двумя кроватями для нас, - продолжил Петя, не обращая на Светку внимания, - а Светке где-нибудь во дворе поставим палатку.
Светка подумала, потом заявила, что ее этот вариант вполне устраивает.
- Петь, оно все понятно, - осторожно сказала я. - Но на какие шиши? Даже если мы вдвоем будем жить в доме - это обойдется в день рублей в триста. Где денег-то взять? Конечно, мы можем не ходить вечером по кафе и кабакам, но какой это тогда отдых?
- Партия все продумала, - решительно сказал Петя. - Пиво с Черепом я пил не зря. Он эти края хорошо знает, поэтому подкинул ценную мысль. Ты в курсе, чем на побережье мужики зарабатывают деньги?
- Нет, - твердо сказала я, - не в курсе. Но очень надеюсь, что не продажей наркотиков.
- Блин, Анжел, чего ты ерунду всякую городишь? - начал злиться Петя.
Я сделала успокаивающий жест - мол, молчу и слушаю.
- Короче, - продолжил Петя, - они зарабатывают извозом. То есть - работают таксистами. Расстояния здесь большие, к тому же по горам. Одна поездка в аэропорт и обратно дает полную оплату минимум трех-четырех дней проживания.
- И что? - спросила я. - Ты собираешься весь отпуск за баранкой сидеть? Тем более, что местные тебя могут в этот бизнес не пустить.
- С местными я договорюсь, - Петя решительно рубанул рукой воздух, - а за баранку сяду в том случае, если нам денег хватать не будет. Поэтому быстро грузимся в машину и отправляемся селиться в доме. Принято?
- Ура-а-а-а-а! - заорала Светка и побежала к машине.
Проехав несколько километров, мы оказались в поселке Лазаревское, где и стали искать обиталище на отпуск. Впрочем, оказалось, что это вовсе не такая простая задача, как представлялось сначала. Во-первых, сразу пришлось отказаться от услуг всяких жучков и барыг, которые толпились вдоль дороги и предлагали в диких количествах "комфортное жилье с автостоянкой". Под "комфортным жильем" они подразумевали сараи и чуть ли не собачьи будки, "автостоянкой" оказывался бордюр вдоль дороги, зато требовали они за это великолепие сумму, на которую, по нашему мнению, можно было снять виллу в Ницце. Я, правда, никогда не была в Ницце и точно не знаю, сколько там стоит снять виллу, но наверняка не дороже, чем требовали эти негодяи.
У нас, собственно, никаких особых претензий не было - две-три койки и крыша над головой, но совершенно не хотелось за это платить не только хозяйке, но еще и жучку, вся работа которого состояла только в том, чтобы нас привести к этому жилью. Поэтому мы сами стали объезжать домики у дороги, интересуясь насчет проживания.
Вторая проблема, которая сразу встала перед нами, - это общение с местными хозяйками. У меня сложилось такое впечатление, что у них всех или разом поехала крыша, или тетки нюхают грибочки каждый день, причем тоннами. Потому что разговаривали они с нами так, как будто мы им что-то были должны, причем по гроб жизни. Хотя, как нам казалось, это они должны были быть нам благодарны, что мы соглашались платить по 150 рублей за ржавую койку, стоящую в деревянном ящике (это даже сараем нельзя было назвать), сколоченном из деревянных подносов, на которых обычно продают виноград.
Более-менее стандартный диалог выглядел так:
- Ау, хозяйка, - довольно вежливо начинал кричать Петя из-за ограды. - Коечки не найдется.
В ответ, как правило, раздавалось молчание. Причем хозяйка явно виднелась во дворе дома, где она то ли переливала вино, то ли стирала… Короче говоря, спина хозяйки наличествовала. Но что спина, что сама хозяйка в ответ на Петины крики никак не выказывала ни малейшего признака заинтересованности.
- Але, - снова орал Петя, правда, уже менее вежливо и заискивающе, - я спрашиваю, здесь койки сдаются?
Никакой реакции.
- Блин, ты что - глухая, что ли? Я спрашиваю - койки сдаются? - кричал Петя изо всех сил.
Наконец, спина хозяйки медленно-медленно начинала превращаться в свою диалектическую противоположность - переднюю часть хозяйки, которая все так же медленно начинала ползти в сторону забора, и через некоторое время перед нами возникала хозяйка во всей красе. Как правило, это была хорошо сохранившаяся (еще бы, ведь морской воздух весьма благоприятно действует на здоровье) пожилая тетка или бабулька с очень неприятным взглядом и брезгливым выражением на лице.
- Ты шо орешь, алкоголик? - спрашивала тетка вместо приветствия.
- Я спрашиваю, есть ли койки на сдачу? - все еще мирно объяснял Петя.
- Ну и шо ты орешь за эти койки, как резаный? - опять спрашивала тетка.
Петя, потрясенный, умолкал, потому что ответить на такой вопрос было нелегко.
- Сколько человек? - наконец, спрашивала тетка.
- Трое, - отвечал Петя. - Или двое.
- Мало, - делала гримасу тетка. - У меня в сарае семь харь всегда помещалось.
- У нас не хари, - начинал злиться Петя. - У нас лица.
- Лица? У тебя лица? - визгливо начинала орать тетка на всю улицу. - Да у тебя алкогольская харя - за версту видно!
После этих слов с Пети, разумеется, сразу слетала вся его вежливость, и он во вполне прорабских выражениях объяснял тетке все, что он думает о ней, ее сарае, крыше ее дома и шелудивой собачонке, которая бегает по двору. Тетка в ответ костерила Петю, его физиономию, его одежду, машину, меня и Светку. В ответ Петя пытался выломать из забора дрын, чтобы им хлопнуть хозяйку по башке (рукой через забор он не дотягивался), а хозяйка бежала к дому, во весь голос вызывая своего мужа, который, как она выражалась, дрыхнет, как сурок, пока его жену убивают всякие убивцы.
Кстати, пару раз муж действительно появлялся на горизонте. Оба раза он представлял собой неимоверно проалкоголенное существо, которое боевито возникало на пороге, но сразу верно оценивало Петины габариты, возвышающиеся над забором, поэтому существо с крыльца не спускалось, а только науськивало шелудивую собачонку и громко обещало позвать милицию.
После третьей подобной встречи Петя несколько приуныл. Тыкаться в более приличные места явно не имело никакого смысла, потому что нам и на койку-то еле хватало, но койковладелицы то ли были безумно избалованы огромным количеством "диких" отдыхающих, которые готовы были как угодно заискивать перед этим хамлом, лишь бы получить заветную коечку, то ли у них просто поехала крыша от бесконечного употребления той кошмарной бурды собственного изготовления, которую они гордо называли "отличное домашнее вино".
Впрочем, в четвертом месте надежда, вроде, забрезжила - нам попалась благообразная старушка с добрым лицом, которая сама стояла у забора и разглядывала улицу.
- Здрассте, - буркнул ей Петя, ни на что, впрочем, особо не надеясь. - Койки не сдаются?
- Здаются, милок, а как же! Конешно сдаются, - заскороговорила старушка, и Петя сразу же воспрял духом.

1  2  3  4  5  6  7  8 9